Жил-был в Карабалыкском районе Актюбинской области мальчик Н. Е. Чупис. В свои 13 лет он учился в пятом классе Ново-Троицкой школы. Дело было в 1935 году – не самое простое для страны время, а у юного Чуписа еще и в школе проблемы начались. Но мальчик не сплоховал и решил пожаловаться, да не абы куда, а в Москву. Письмо он отправил в Совет Народных Комиссаров СССР лично Вячеславу Молотову!
Дальше мальчик приводит список фамилий обидчиков. Всего пять человек. Он пишет, что на них уже жаловался, за что и схлопотал однажды:
Сведений о том, выжил ли Чупис после таких жалоб, не сохранилось. Зато точно известно, что кто-то в СНК письмо дяде Молотову прочитал: в городском архиве сохранился официальный ответ, направленный, правда, не мальчику, а в адрес Актюбинского обкома ВКП(б) и Актюбинского ОблОНО. Оказывается, секретариат СНК достаточно оперативно потребовал разобраться с проблемой, но местные чиновники отчего-то не отреагировали, несмотря на три напоминания. Вот это – четвертое:
На этот раз отмолчаться не вышло – последовала череда проверок, причем сразу по всей области. Из документов и отчетов становится ясно, в каких условиях обучались дети в 1935 году.
Например, об одной из школ-интернатов проверяющие пишут, что в зданиях грязно, а двор и вовсе используется вместо уборной. Ученики четвертых и пятых классов спят на тонких подстилках в общих комнатах, у других ребят есть возможность устроиться на нарах, если места хватит.
Здания многих школ оказались совершенно не приспособлены для обучения, к учебному году там никто толком не готовился: ни дров, ни ремонта. Даже бани, где дети могли бы помыться, есть далеко не везде.
А еще очень не хватало продуктов. Два месяца ученики были вынуждены питаться «болтушкой» и не видели овощей. Вот так, согласно записям, выглядел примерный рацион школьника: «Кормят: утром чай без сахару и 200 грамм хлеба, днем – обед на 1 блюдо (болтушка с салом, или без сала) и 100 грамм хлеба, и вечером – чай без сахару и 200 грамм хлеба».
Дети чаще всего были предоставлены сами себе, особенно те, кто проживал в интернатах. «Воспитатели лишь заходят утром, днем и вечером, дети их не видят и предоставлены сами себе, – пишет проверяющая. – Я застала маленьких детей, сгрудившихся на полу и заправляющих керосиновую лампу».
Пожаловаться бы на директора, но и с этим проблема возникала. В этой самой аульной школе, о которой идет речь, за один учебный год сменилось сразу четыре директора. На момент проверки пятый только приступал к работе.
С учителями тоже было плохо: некоторые уроки в актюбинских школах не проводились, потому что не нашлось специалистов. Детишки из некоторых районов остались без занятий русским языком и литературой, немецким языком, рисованием и музыкой.
Словом, школы представляли собой печальное зрелище даже по меркам своего времени.
Это сейчас родители возмущаются, что не всем ребятишкам достались казенные планшеты и ноутбуки, а сотню лет назад учащимся приходилось обходиться даже без карандашей, чернил, перьев и наглядных пособий. Выкручивались как могли.
Случались казусы: «Присутствовала на уроке географии в 6-м классе. Вместо карты Европы, которой нет, пользуются картой Азии. Ни один из отвечающих не смог найти Францию, которую изучают».
В конечном счете Актюбинский обком и местное ОблОНО получили нагоняй. Из Казахстанского крайкома ВКП(б) писали, что подготовка слабая, ремонт в актюбинских школах неудовлетворительный, а процесс ликвидации безграмотности и вовсе запущен донельзя.
