В истерическом состоянии расходилась публика с единственного спектакля, который дали в Усть-Каменогорске замечательные российские артисты Татьяна Васильева и Станислав Садальский. Потому что это был даже не спектакль, а, скорее, исповедь артистов, бесконечно преданных театру и зрителю.
Спектакль «Голая правда» производит неоднозначное впечатление. Начинается действие как обычно: появляется один персонаж, потом – второй, возникает конфликт, вдруг вмешивается режиссер, затем в зрительном зале раздается телефонный звонок, актеры останавливаются, начинают играть заново, и снова осечка, зачем-то опять вмешивается режиссер, третья попытка…
В итоге Садальский и Васильева как будто забывают, что надо играть, и начинают жить. Они рассказывают о себе, о том, как все начиналось.
Темы выбирают самые важные. И этим завораживают. Вдруг выясняется, что жизнь сама по себе намного драматичнее, чем даже «Оптимистическая трагедия», в которой Татьяне Васильевой (в то время она еще носила свою девичью фамилию Ицыкович) пришлось играть комиссара. В знаменитой сцене она, сжимая в руке маузер, произносит фразу: «Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?». К ней медленно приближается анархист отвратительного вида, которого без особых усилий изображает Садальский, Васильева стреляет в него – осечка. И она снова спрашивает: «Кто еще хочет попробовать комиссарского тела?». Садальский подходит еще ближе, она нажимает на курок – и снова осечка…
С детства Таня Ицыкович мечтала стать актрисой. И когда она уже собралась выезжать из Ленинграда в Москву, чтобы сдавать вступительные экзамены, то неожиданно «съела» свой передний зуб вместе с куском брауншвейгской колбасы.
На вступительных экзаменах Тане Ицыкович пришлось не только читать это стихотворение, а потом искать свой чугунный зуб, но еще и танцевать испанский танец на ногах, которые как будто вросли в землю. Приемная комиссия во время этого экзамена едва не умерла от смеха, что только порадовало абитуриентку:
